Глава 12: 0 #

Вместе с верными спутниками Господь Гаура обратил храм Гундичи в сияющее, как Его сердце, чистое святилище и призвал в него Кришну.

Слава! Слава Шри Чайтанье! Слава Нитьянанде! Слава Адвайте Чандре! Слава всем ветвям древа преданности от Шри Гауры!

Слава Шривасе и всем верным слугам Гауры под его началом! Да наделят они меня властью живописать игры Чайтаньи!

Итак, государь Пратапарудра возжелал во чтобы то ни стало встретиться с Чайтаньей.

Из Катаки он послал Бхаттачарье письмо, в котором просил устроить ему свидание с Махапрабху.

Бхаттачарья ответил, что Махапрабху не желает этой встречи. Тогда государь прислал ему ещё одно письмо следующего содержания:

«Прошу тебя, поговори с Его спутниками. Изложи им мою просьбу.

Попроси их быть ко мне благосклонными. Пусть они замолвят за меня слово перед Чайтаньей.

Милостью преданных душа укрывается под сенью Божьих лотосных стоп. Если Он не сжалится надо мной, мне больше нет смысла обременять себя царствованием.

Если Гаурахари не дарует мне милость, я оставлю царство и пойду по земле нищим бродягою, вымаливая у мирян подаяние».

Встревоженный государевой угрозой, Бхаттачарья поспешил к Каши Мишре.

Призвав к себе спутников Махапрабху, он поведал им о просьбе Пратапарудры и показал письмо.

Преданных удивило то, насколько государь решителен в своём желании лицезреть их Владыку.

― Махапрабху никогда не согласится на встречу с царём, ― сказали они Бхаттачарье. ― И наша просьба Его только опечалит.

― Тогда давайте поступим по-другому, ― предложил Бхаттачарья, ― мы не будем уговаривать Махапрабху встретиться с государем. Мы будем расхваливать ему государевы достоинства.

Согласившись с Бхаттачарьей, преданные всей толпой отправились к Махапрабху. Но там, в Его обители, сколь ни пытались, они не могли вымолвить ни слова пред Его ликом.

― Зачем вы пришли? ― наконец спросил Махапрабху. ― Вы хотите что-то Мне сказать, но не решаетесь.

Первым заговорил Нитьянанда:

― Нам действительно нужно кое-что сказать Тебе, Господин. Но мы опасаемся Твоего недовольства.

Не знаем, как Ты воспримешь эту новость, но государь Пратапарудра грозит отречься от престола и уйти нищим странником по миру, если Ты не соблаговолишь свидеться с ним.

Он так и сказал, что проденет себе в ухо серьгу странника и уйдёт прочь из столицы, если Гаурахари не найдёт для него места в Своём сердце.

Он хочет испить своими глазами Твой лунный лик  ― это его слова, ― прижать Твои лотосные стопы к своему сердцу.

От услышанного сердце Махапрабху дрогнуло, хотя внешне Он остался непреклонен.

― Я так понимаю, ― наконец промолвил Чайтанья с напускной строгостью, ― вы все хотите отправить Меня в Катаку для свидания с царём?

Вы ведь знаете, что _санньяси_ неприлично встречаться с власть имущими. Обо Мне после пойдёт дурная молва. Но это полбеды, Меня больше тревожит, что Дамодара станет склонять Меня на все лады.

Так что, даже если все _вайшнавы_ на свете примутся уговаривать Меня свидеться с государем, Я откажусь. Я соглашусь только на одном условии: если эту встречу одобрит Дамодара.

― Господин мой, ― отозвался умоляюще Дамодара, ― Ты волен поступать как душе Твоей угодно. Ты Сам Себе хозяин. Ты ведь всеведущ. И Сам знаешь, что делать.

Я же обычная живая тварь и не вправе указывать Тебе. Если Твоя встреча с государем состоится, это будет по Твоей воле. Я лишь засвидетельствую её.

Пратапарудра бредит Тобою. Он ни о чём помыслить не может, кроме как о Тебе, и надеется, что милость Твоя коснётся и его.

Конечно Ты свободен в путях Твоих. Но говорят, что Ты покоряешься любви. Пратапарудра являет все признаки душевной привязанности к Тебе. Если Ты низойдёшь до него, тем самым Ты признаешь, что он любит Тебя.

― Господин наш, ― молвил Нитьянанда, ― никто в трёх мирах не может заставить Тебя поступить против Собственной воли.

Но не удивляйся, если завтра узнаешь, что государь расстался с жизнью. Любящему сердцу смерть милее, чем томление безответной любовью.

_ Брахманские_ жёны, влюблённые в Кришну, расставались с жизнью на глазах у мужей, не найдя способа увидеться со cвоим Милым.

Но есть один способ, Мой Господин, избежать личной встречи с государем и сохранить ему жизнь.

Пошли ему тряпицу от Твоего одеяния. Это даст ему надежду.

― Ты говоришь дело, ― ответил Господь. ― Я так и поступлю.

Нитьянанда попросил у Говинды переднюю тряпицу, которую Махапрабху носил на Себе.

Её Он передал Сарвабхауме, а тот отправил её царю с посыльным в столицу.

До конца жизни Пратапарудра поклонялся Господней тряпице, как поклонялся бы Самому Господу.

Приняв отставку Рамананды Рая, своего южного наместника, Пратапарудра просил его поселиться подле Махапрабху и служить Ему верой и правдой.

Не оставляя надежды лично встретиться с Господом, царь несколько раз просил Рамананду устроить им встречу.

― Махапрабху милостив к тебе, мой дорогой Рамананда, ― говорил государь, ― Он не откажет тебе. Пожалуйста, потолкуй с Ним о нашем свидании.

Когда Пратапарудра прибыл следующий раз в Кшетру, Рамананда решился заговорить с Махапрабху.

Он поведал Господу о том, что царь являет собою многие признаки любовной преданности. И потом при каждом разговоре не преминал напоминать о достоинствах государя.

Как опытный царедворец он умел убедить кого угодно в чём угодно. Он живописал царя, употребив всё своё искусство.

― Пратапарудра, ― твердил он, ― так привязан к Тебе, что точно лишится рассудка, если хотя бы раз не встретится с Тобой.

Дозволь ему хотя бы взглянуть на Твои стопы.

― Рамананда, ― отвечал Махапрабху, ― прежде чем просить Меня об этом, ответь сам себе, подобает ли отрешённому старцу встречаться с государем?

Для того, кто оставил дела мира, водиться с власть имущими смерти подобно. Нищему не престало сношаться с царём. Они живут в разных мирах. Для богатых Я буду посмешищем, а монашеская братия презрит Меня. Я больше нигде не найду убежища.

― Господин мой, ― не унимался Рамананда, ― разве Тебе есть дело до чужого мнения? С каких пор Ты боишься молвы? Кто осмелится осудить Верховного Владыку?

― Рамананда, Я не Бог, но человек. Потому не вправе порочить Себя в глазах людей ни мыслью, ни словом, ни делом.

Стоит монаху сделать или сказать что-нибудь худое, как дурная молва разносится по свету со скоростью лесного пожара.

― Господин, ― настаивал Рамананда, ― Ты спас стольких нечестивцев! Ты оказывал милость всем без разбора, и только Пратапарудру, самого праведного из царей, кто всем сердцем предан Всевышнему, Ты гонишь от Себя прочь.

― Одной капли вина, ― отвечал Господь, ― достаточно, чтобы осквернить кувшин молока.

Государь, безусловно, достойнейший из людей. Но чин его ― вот та пропасть, что лежит меж нами.

Хочешь, Я встречусь с его сыном? Приведи его ко Мне, Я с радостью побеседую с ним.

Писания гласят, что отец воплощается в сыне. Потому наша встреча с царевичем будет равносильна встрече с царём.

На следующий день Рамананда отправился к государю и поведал тому о своей беседе с Чайтаньей. Обратно он вернулся с царевичем.

Юноша был очень смугл. Большие глаза его напоминали лепестки лотоса.

Облачен он был, как Кришна, в золотистые одежды и, как Кришна, носил на себе много дорогих украшений.

Увидев на пороге юношу, Махапрабху молвил изумлённо:

― Ты сама святость! При виде тебя любой человек вспоминает о Сыне Нанды.

― Я благодарю тебя за то, что явился ко Мне, ― с этими словами Махапрабху обнял царевича.

Едва юноша почувствовал прикосновение Господних рук, как сердце его затрепетало, слёзы ручьём потекли из глаз, он задрожал, на теле его выступила испарина.

И он пустился в пляс, восклицая: «Кришна! Кришна!» Преданные, радостные, вторили ему и хлопали в ладоши.

Но едва юноша вновь обрёл душевное равновесие, Махапрабху велел ему возвращаться домой и наказал отныне приходить ежедневно.

Попрощавшись с Господом, Рамананда с царевичем отправились во дворец и рассказали царю обо всём, что произошло, и о наказе Господа. Царь вознёсся на вершину счастья.

Обняв сына, он сам испытал блаженство Господних объятий.

С того дня царевич всюду следовал за Махапрабху.

Господа всегда окружали верные Ему слуги. С ними Он пел, танцевал и делился раздумьями.

Часто Он навещал Своих гостей, часто бывал у Адвайты Ачарьи, делил с Ним трапезу, пел и вёл беседы.

Тем временем приближался праздник колесниц Джаганнатхи.

В один из дней Махапрабху призвал к Себе Каши Мишру, главу храма и Сарвабхауму.

Когда они явились, Он обратился к ним с просьбой дозволить Ему накануне праздника прибраться в храме Гундичи.

― Господи, ― воскликнул глава храма, ― Тебе нет нужды просить нас о чём бы то ни было! Мы слуги Твои. Повелевай нами, мы сделаем всё, что прикажешь.

Царь распорядился выполнять любую Твою волю. Мы счастливо повинуемся Тебе.

Правда, мыть пол и стены ― занятие, не достойное Тебя. Однако, если Тебе это в радость, мы устроим это.

Для уборки в старом храме понадобится много кувшинов воды и мётел. Когда они Тебе нужны?

Махапрабху попросил завтра же доставить в дальний храм сотню новых кувшинов и столько же мётел.

На следующее утро Он лично умастил чёла преданных растёртым сандалом, и они отправились в Гундичи.

Там Он вручил каждому по метле, и они приступили к уборке.

Первым делом они подмели комнаты.

Затем отмыли потолок и стены. Затем Господь убрался в алтаре, перенеся на время престол для Божеств.

Вместе с преданными Он отмыл от многолетней грязи все храмовые постройки и приделы, а также молитвенный зал.

Сотни преданных помогали Ему с уборкой. Он указывал им, что делать, и показывал как.

С Именем Кришны на устах Махапрабху и Его спутники отмыли храм дочиста.

От пыли и земли Его золотое тело сделалось ещё прекраснее. Потоки слёз струились из Его глаз, очищая всё кругом.

Под конец они вымыли от пыли и грязи хранилище еды, двор и жильё для жрецов.

Сметя в одну гору всю солому, пыль и песок, Гос-подь стал собирать всё это к Себе в передник и выносить на улицу.

Преданные, с великой радостью следуя Его примеру, собирали грязь в свои одежды и выносили за ворота.

― По собранному вами мусору можно будет судить, как усердно вы трудились, ― сказал Махапрабху.

Когда весь мусор был сложен в одну кучу, оказалось, что Господь собрал в разы больше, чем все преданные вместе взятые.

Когда всё было вычищено, Махапрабху попросил преданных осмотреть храм ещё раз.

И прибраться снова до последней соломинки, до последней песчинки и пылинки.

Наконец, осмотрев помещения, Он заявил, что работа выполнена на славу.

В то время, покуда одни заканчивали очищение храма, другие наполняли водой сто кувшинов, доставленных по распоряжению государя.

Махапрабху велел служителям занести кувшины во внутренние покои и поставить возле алтаря.

Сначала Он отмыл алтарь снаружи, затем принялся за потолок, стены, пол, престол и утварь в алтарной комнате.

Господь обливал потолок. Стекающей водою помощники мыли стены и пол.

Затем Он Собственноручно принялся поливать престол Джаганнатхи, покуда преданные подносили Ему воду.

Потом все вместе они стали щётками оттирать поверхность алтаря и внутренние стены.

Одни лили воду на руки Махапрабху, другие омывали Ему стопы.

Кто-то украдкой пил эту воду, кто-то раздавал просящим.

Когда внутреннее помещение было вымыто, воду слили во двор.

Махапрабху Своей одеждой протёр алтарь и престол Божеств.

На мытье ушло сотни кувшинов воды. Сердца преданных сияли чистотой и были подобны преобразившемуся храму.

Во внутренних покоях стало чисто, прохладно и уютно. Так сердцем Своим Господь омыл храм от грязи и скверны.

Сотни людей носили воду из ближнего озера, так что на берегу не было свободного места. Некоторые набирали воду из колодцев.

Люди несли в храм полные кувшины воды и возвращались, чтобы снова их наполнить.

Доставкой воды занимались все, кроме Нитьянанды, Адвайты, Сварупы, Брахмананды и Парамананды.

Случалось, что в общей сутолоке люди разбивали кувшины, тогда им подносили новые.

Одни зачерпывали воду, другие носили, третьи мыли ею храм. И все до одного пели Имя Кришны.

Прося передать ему воду, человек говорил: «Кришна, Кришна», в ответ с теми же словами ему протягивали полный кувшин.

Если кто-то хотел что-то сказать, он говорил: «Кришна», и все понимали, что ему нужно. Любая просьба выражалась одним словом «Кришна».

С Именем Кришны на устах Махапрабху делал работу один за сотню человек.

Когда Он мыл храм, казалось, что у Него сотни рук. И все, кому Он указывал, что нужно делать, тоже как будто делались многорукими.

Того, кто прилежно трудился, Он хвалил. К тем, кто не усердствовал, Он обращался опосредованно.

― Вы славно трудитесь! ― говорил Он прилежным преданным. ― Теперь научите других.

Пристыжённые соседи начинали работать с усердием.

Они вымыли храм с его приделами, хранилище еды и все прочие помещения. А ещё зал для пения, двор, жертвенный помост, кухню и внешние пристройки.

К полудню храм внутри и снаружи был вычищен и вымыт.

Затем один _вайшнав_ из Гауды, слывший весьма рассудительным человеком, окропил стопы Махапрабху.

Воду, что стекла со стоп Всевышнего, он собрал в ладони и выпил, чем вызвал недовольство Господа.

Махапрабху напустил на Себя сердитость, ибо не любил, когда _вайшнавы_ преступали признанные правила.

― Посмотри, какое непотребство вытворяет Мой соотечественник, ― обратился Он к Сварупе.

Мало того что он омыл Мне ноги в храме, он ещё и выпил эту воду.

Он вовлёк Меня в кощунство: оскорбил Божество, и Я тому причина. Теперь Я не знаю, как Мне быть.

Тогда Сварупа взял гостя за локоть и вывел из храма.

Вернувшись, он попросил Махапрабху простить простодушного человека и не судить его строго.

Господь согласился и, призвав преданных к Себе, попросил встать в ряд по обе стороны от Него.

Затем Он принялся подбирать соломинки и песчинки перед Собой, заявив:

― Я посмотрю, сколько сора вы собрали. И тот, кто собрал мало, должен будет расплатиться за худую работу сладостями и рисом.

Скоро в храме не осталось ни одной травинки и соринки. Храм был чист, как ум слуги Божьего.

Когда сточную канаву открыли, целая река устремилась к океану.

Дороги за храмовыми воротами вмиг очистились. А местные жители позже признавались, что никогда ещё не видели город таким чистым.

Преданные также прибрались снаружи и внутри храма Нрисимхи. После короткого отдыха Господь позвал приятелей на _киртан_.

С неистовством дикого льва Он танцевал и пел, прославляя Кришну, в кругу преданных Ему душ.

Он дрожал и покрывался испариной, бледнел, смеялся, кричал и рыдал. Слёзы лились из Его глаз так обильно, что окружающие промокли до нитки.

Фонтан Его слёз лился как ливень в дождливый месяц _шравана_.

Небо оглашалось громовым _киртаном_, земля дрожала от поступи танцующего Господа.

Когда запел Сварупа своим громовым голосом, Гау- рарая потерял чувство времени, танцуя в безумном восторге.

А когда Он пришёл в Себя и остановился, то попросил сына Адвайты, Шри Гопала, продолжить танец.

От восторга вскоре Шри Гопал лишился чувств и упал наземь.

Ачарья поднял сына на руки и обнаружил, что тот не подаёт признаков жизни.

Тогда Он окропил Гопала водой и, воздев руки к небесам, стал призывать на помощь Господа Нрисимху, так громко, что от возгласов Его сотрясалась вселенная.

Но все усилия Его были напрасны: мальчик не приходил в сознание. Адвайта опустился на землю и зарыдал.

Тогда Махапрабху возложил руку на грудь усопшему и громко произнёс: «Встань, Гопал!»

Гопал тут же очнулся. Узрев такое чудо, преданные пустились в пляс, восклицая во весь голос: «Хари! Хари!»

Это происшествие подробно описал Вриндаван Дас в своей «_Чайтанья-мангале_». И мне нет нужды здесь повторяться.

После _киртана_ Махапрабху вместе с преданными отправились омыться на озеро возле храма Гундичи.

Там Он переоделся в новую одежду и, поклонившись Нрисимхе, удалился с преданными в ближний сад.

Туда же Ванинатха Рай доставил _прасад_ от Джаганнатхи.

Каши Мишра и храмовый распорядитель Туласи Дас прислали столько еды, что ею можно было накормить полтысячи народу. Окинув взором горы риса, сладостей и овощных блюд, Махапрабху счастливо улыбнулся.

Подле Него на деревянном помосте по одну сторону уселись Парамананда Пури, Брахмананда Бхарати, Адвайта Ачарья и Нитьянанда Прабху.

По другую ― Ачарьяратна, Ачарьянидхи, Шриваса Тхакур, Гададхара Пандит, Шанкара, Нанданачарья, Рагхава Пандит и Вакрешвара.

Скоро к ним присоединился Сарвабхаума Бхаттачарья.

Остальные преданные сели на циновки рядами.

Обнаружив, что Харидаса нет рядом, Господь стал кликать его. Харидас отозвался из глубины сада.

― Господин мой! Вы начинайте трапезу, а я поем потом. Я недостоин сидеть рядом с преданными и делить с ними кушанья. Говинда вынесет мне еду за ворота.

Махапрабху не стал перечить.

Под одобрительные возгласы _вайшнавов_ _прасад_ вызвались раздавать Сварупа Дамодара, Джагадананда, Дамодара, Кашишвара, Гопинатха, Ванинатха и Шанкара.

Как некогда Кришна на лесной поляне с друзьями- пастушками, ныне Махапрабху делил кушанья с преданными.

Столь явственно по духу Его трапеза походила на ту, что устраивал Кришна с друзьями, что Махапрабху едва сдерживал чувства.

― Мне подайте только овощей, _лапра-вьянджану_, ― предупредил Он раздающих, ― остальным кладите всех яств без ограничений ― и риса, и _амрита-гутик_.

Зная предпочтения каждого преданного, Он велел Сварупе раздавать каждому побольше его любимого блюда.

Случилось так, что Джагадананда, ослушавшись Господа, наложил Ему полное блюдо сладостей.

Махапрабху поначалу сделал недовольный вид, но хитрость преданного тем не менее пришлась Ему по нраву.

Он посмотрел на Джагадананду с напускным недовольством и отъел немного от горки сладостей, что возвышалась над Его тарелкой.

Господь знал, что, если Он откажется от подношения Джагадананды, тот от обиды будет поститься несколько дней. Не желая огорчать близкого слугу, Махапрабху отведал его угощений.

Видя такое, Сварупа тоже предложил Господу храмовых сладостей.

― Владыка! Попробуй этих блюд. Их кушал Сам Джаганнатха.

Махапрабху не мог устоять. Такова любовь Господа к Его верным слугам.

Вскоре Сварупа с Джагаданандой, уже не стесняясь, накладывали Господу новые и новые сладости. И Тот, к пущему удивлению присутствующих, съедал всё без остатка.

За всем этим с улыбкой наблюдал Сарвабхаума, восседавший по левую руку от Господа.

Тогда Махапрабху потребовал, чтобы Бхаттачарью тоже не обделяли лакомствами. Вскоре на его тарелке выросла гора изысканных блюд.

Гопинатха поднёс Сарвабхауме самых лучших сладостей от трапезы Джаганнатхи.

― Я помню, как ты пренебрегал Господней милостью прежде, ― приговаривал Гопинатха, накладывая Сарвабхауме _маха-прасад_. ― Теперь посмотрел бы ты со стороны на свою довольную улыбку!

― Ты прав, ― отвечал Сарвабхаума, ― от логики человек скудеет умом. Но ты спас меня от нищеты, одарив несметными сокровищами.

Махапрабху явил миру подлинное чудо милосердия ― превратил ворону в лебедя.

В стае мудрствующих шакалов я и выл как шакал. Теперь же я говорю человеческим языком. И уста мои непрестанно молвят: «Кришна, Хари».

Когда-то я пытался утолить жажду сердца в сухом умствовании. Теперь же купаюсь в волнах любовного океана.

― В тебе живёт любовь к Кришне с прошлых рождений, Сарвабхаума, ― молвил Махапрабху. ― Потому в твоём обществе мы насыщаемся преданностью Кришне.

Никто в трёх мирах не смог бы так искусно прославить слугу Божьего, как Махапрабху.

Затем Господь взял лепёшки и сладкий рис и стал раздавать их присутствующим, обращаясь к каждому по имени.

Сидящие рядом Адвайта с Нитьянандой по обыкновению затеяли спор.

― Довелось же Мне, Господи, усесться бок о бок с проходимцем, для кого не писаны законы приличия, ― съязвил Адвайта. ― Что обо Мне подумают люди! Каких привычек Я наберусь от Него!

Отрёкшись от мира, Господь сделался безразличным к людским порокам. Он живёт где придётся и ест с кем придётся. Это допустимо для Его чина.

Странствующему монаху непредосудительно принимать еду из чужих рук. Но Мне, благородному _брахману_ и семьянину, не пристало побираться по добрым людям.

И вот сейчас Я обедаю неизвестно с Кем, Кто Сам не знает, какого Он рода и племени, Кто не обучен манерам и приличию.

Нитьянанда не заставил Себя ждать с ответом:

― Ой, смешно Мне слушать нравоучения от Того, Кто всю жизнь проповедовал ложность нашего мира. Меня взялся учить истине человек, который утверждает, что истины нет.

Ты же вещаешь, что всё кругом едино. С чего бы вдруг Ты требуешь от Меня манерности?

Для Тебя всё едино. Ты зло во плоти. Ещё неизвестно, Кто из Нас на Кого дурно влияет! Так что лучше помалкивай.

Всю трапезу Адвайта с Нитьянандой не переставали подначивать Друг Друга. Непосвящённому уху Их любовная перепалка слышалась бранью.

Господь раздавал преданным угощения, насыщая их тела и сердца сладостным нектаром.

После трапезы преданные так громко принялись восклицать: «Хари! Хари!», что звуки эти огласили небеса от края до края и преисподнюю.

Махапрабху надел на Своих спутников цветочные гирлянды и умастил их чёла растёртым сандалом.

Сварупа и все, кто помогал ему с раздачей еды, отобедали позже в доме Каши Мишры.

Говинда бережно собрал остатки еды Махапрабху и, взяв немного себе, отнёс Харидасу.

Отобранное для себя он большей частью раздал столпившимся вокруг него преданным. Остальное съел сам.

Всевышний волен в Своих путях. Игры Его чудесны и непостижимы. Пример тому ― мытьё Им собственноручно храма Гундичи.

На следующий день наступил праздник Нетротсава ― явление Божества, отмечаемый преданными Джаганнатхи с особой радостью.

Полмесяца преданные томились в разлуке со своим Господином, и, когда Он явился им, счастью их не было предела.

Утром Махапрабху в радостном расположении духа призвал к Себе товарищей, и вместе они направились в главный храм.

Впереди, прокладывая Господу путь через толпу, шёл Кашишвара, позади ― Говинда с полным кувшином воды.

Прямо перед Махапрабху шествовали Парамананда Пури и Брахмананда Бхарати, по обеим сторонам – Сварупа и Адвайта Ачарья.

Остальные со счастливыми лицами следовали позади.

Вопреки запрету они вошли в храм, когда там совершалось предложение еды Божествам, ― столь сильно не терпелось им узреть образ Господний.

Глаза Махапрабху, словно две пчелы ― к цветку, прильнули к лику Кришны и жадно упивались Его волшебным нектаром.

Очи Джаганнатхи затмевали красоту цветущих лотосов, шея сияла гладким сапфиром.

Изгиб желто-красного подбородка напоминал лепесток _бандхули_, что придавало улыбке Господа особую нежность.

Сладкое, как нектар для пчёл, благолепие лика Его приумножалось ежемгновенно, радуя сердца тысяч преданных.

Чем больше пили они, не отрывая глаз, мёд Его красоты, тем труднее было утолить им всевозрастающую жажду.

До самого полудня Махапрабху со спутниками упоённо созерцали лик Джаганнатхи.

Гаурачандра покрывался испариной, Его бросало в дрожь, из глаз Его струились слёзы, порой заслонявшие Ему облик Кришны.

Взор Свой Он отрывал от образа Всевышнего, лишь когда Ему подносили Господне угощение с алтаря. Причастившись на миг и воздав Ему хвалу, Он снова устремлял взгляд Свой на Божество.

Позабыв о внешнем мире, Он очнулся, лишь когда спутники призвали Его возвращаться к Нему в обитель на трапезу.

По заведённому обычаю в канун праздника колесниц жрецы предлагали Божеству угощений вдвое больше обычного.

Такова вкратце повесть о Господних деяниях в храме Гундичи. Внемля ей, самый последний грешник омоет себя от пороков и возродится к любовной преданности Кришне.

Припав к стопам Шри Рупы и Рагхунатхи с молитвой об их милости ко мне, я, Кришнадас, повествую сию «_Чайтанья-чаритамриту_».