Глава 17: 0 #

В лесу Джхарикханда по пути во Вриндаван Махапрабху заставил тигров, слонов, оленей и птиц петь вместе с Ним имя Кришны и танцевать, даровав им сокровище Божественной любви.

Слава! Слава Шри Чайтанье! Слава Нитьянанде! Слава Адвайте Чандре! Слава всем душам, преданным Шри Гауре!

Осенью Махапрабху вновь засобирался во Вриндаван. Уединившись с Раманандой и Сварупой, Он посвятил их в Свой замысел.

― Вы должны, ― сказал Он твёрдо, ― помочь Мне незаметно выбраться из Нилачалы. Дальше Я пойду Сам.

Я покину город ранним утром, ещё до рассвета, а потом сверну на лесную тропу. На этот раз Я избрал безлюдную дорогу.

Если кто-нибудь увяжется за Мной в городе, остановите его. Нынче Мне не нужны сопровождающие.

И не терзайтесь сами. Отпустите Меня с лёгкостью. Если Я буду знать, что в сердце вашем нет печали, дорога Мне будет в радость.

― О Господин, ― ответили Рамананда и Сварупа, ― Ты волен поступать как хочешь. Над Тобой нет власти. Всё будет как Ты скажешь.

У нас к Тебе лишь одна просьба. Ты Сам признался, что Ты заложник нашего счастья. Если хорошо нам, хорошо и Тебе.

Исполни всего одну нашу просьбу, и счастливее нас не будет никого на свете.

Возьми с Собою одного помощника, только одного, _брахманского_ сословия. Пусть он просит подаяние для Тебя, готовит Тебе еду и несёт Твой кувшин.

В лесах не встречаются _брахманы_, которые угощают путников едой. Потому возьми _брахмана_ с Собою.

― Хорошо, будь по-вашему, ― согласился Махапрабху, ― но Я не стану брать никого из близких, чтобы не обидеть остальных.

Если вы найдёте Мне потутчика спокойного нрава и с ясным умом, Я с радостью возьму его с Собой.

― Есть у меня на примете один _брахман_, ― подумав, сказал Сварупа, ― зовут его Балабхадра Бхаттачарья. Он предан Тебе, честен, начитан и вообще наделён многими добродетелями.

Он следовал за Тобою из самой Гауды в Твой первый приход сюда. К тому же он всю жизнь мечтал посетить святые места.

Ты можешь взять ещё одного _брахмана_, который будет прислуживать Тебе и собирать на пропитание.

Мы будем несказанно рады, если с Тобою пойдут два человека. К тому же это сильно облегчит Тебе путь.

Второй помощник будет нести Твою одежду и кувшин, а Балабхадра ― просить подаяние и готовить пищу.

После недолгих раздумий Махапрабху согласился.

Накануне вечером Он молился Джаганнатхе о дозволении отправиться во Вриндаван. На исходе ночи Он поднялся с ложа и вместе с двумя спутниками покинул город.

Утром, не найдя Господа в Его обители, преданные забили тревогу.

Успокоил их Сварупа Госани, рассказав, что таков был замысел Господа.

Тем временем Махапрабху со спутниками, дабы не заходить в Катак, свернули за городской заставой с дороги и вошли в лес.

Идя безлюдными тропами, Господь громко восклицал имя Кришны, и лесные дикие звери, завидев Его, уступали Ему дорогу.

Тигры, слоны, вепри и носороги завороженно провожали Махапрабху взглядом, когда Он шествовал мимо.

Один вид этих зверей приводил Балабхадру Бхаттачарью в ужас, а они смиренно отступали, склонив голову перед путниками.

На одной из лесных троп Махапрабху в счастливом упоении попрал ногой лежащего тигра.

― Пой имя Кришны, ― сказал Господь зверю.

И тигр, вскочив, зарычал: «Кришна! Кришна!»

В другой раз к реке, где совершал омовение Махапрабху, пришло на водопой стадо возбуждённых слонов.

Они окружили Господа, а Он стал плескать в них водою и велел петь имя Кришны.

«Кришна! Кришна!» ― заревели слоны и, забывшись в блаженстве, пустились в пляс.

Будто во хмелю, они валились с ног, вставали, шатались и снова падали. Бхаттачарья взирал на это чудо в великом изумлении.

Однажды, привлечённые сладкозвучной песней Гос- пода, вокруг путников собрались лесные лани.

Они шли по обе стороны от Махапрабху, а Он, поглаживая их, читал стих из «_Бхагаваты_».

«Сын Нанды так молод и так прекрасен, что нет сил отвести от Его лика очи. Даже пугливые серны, что обыкновенно трепещут от каждого шороха, бесстрашно выходят из лесной чащобы, словно заколдованные, едва заслышат свирель нашего Кришны, и смотрят на Него влюблённо своими огромными чёрными глазами».

Вскоре к ним присоединились несколько тигров, и вместе с ланями пошли следом за Господом.

При виде мирно идущих за Ним тигров и ланей Махапрабху сказал, что так бывает только во Вриндаване, и произнёс стих из «_Пураны_»:

«Окинув взором одновременно все стороны света, Четвероликий обнаружил себя в лесу Вриндавана, среди вечно цветущих и плодоносящих желанными плодами благодатных дерев ― в вечной обители Кришны, где душам неведомы ни страхи, ни скука, ни печали, где хищники и беззащитные живут в любви и согласии».

― Пойте: «Кришна! Кришна!», ― воскликнул Махапрабху, и тигры с ланями вторили Ему: «Кришна! Кришна!» и пускались в пляс.

Балабхадра Бхаттачарья от изумления потерял дар речи.

Тигры с ланями обнимались, тёрлись друг о друга и целовались.

А Махапрабху улыбался и продолжал Свой путь.

За Ним летели и бежали павлины. Счастливые птахи танцевали и пели вслед за Господом: «Кришна! Кришна!»

От Его окликов «Харибол!» качались деревья и лиа- ны.

Едва заслышав имя Кришны из уст Махапрабху, всё живое в лесу ― движущееся и неподвижное ― приходило в возбуждение.

Жители деревень, мимо которых Он шествовал и где останавливался на отдых, впадали в безумство от Божественной любви.

Одни теряли рассудок, услышав имя Кришны из уст Махапрабху, другие ― услышав от тех, кто услышал его прежде. Святое Имя передавалось из уст в уста, обращая всех жителей края в _вайшнавов_. Весь край наполнился танцующими, плачущими и смеющимися людьми, поющими: «Хари! Кришна!»

В этот раз Господь сдерживал Свои чувства, дабы не собирать, как прежде, вокруг Себя толпы народа.

Но люди от одного Его вида преображались и отдавались душою Всевышнему.

Везде, где Он странствовал ― в южных землях, Гау- де, Банге и Уткале, ― Он даровал людям спасение в Божественной любви.

По пути в Матхуру Ему довелось идти через лес Джхарикханду, где обитают дикие племена, далёкие от человеческой культуры.

Но даже их Махапрабху окунул в пучину надмирного любовного восторга. Воистину, чудны и непостижимы игры Его!

В лесу Джхарикханда Ему почудилось, что Он во Вриндаване. Местные холмы Он принимал за Говардхан.

Реки Ему казались Ямуною, что приводило Его в совершенный восторг. И Он то пускался в пляс, то падал, заливаясь слезами, на землю.

Балабхадра собирал для Господа зелень, плоды и коренья.

Трапезу они обыкновенно принимали в селениях, в домах местных _брахманов_.

На прощание хозяева снабжали путников несколькими мерами зерна, молоком, простоквашей, маслом и сахаром.

В селениях, где не было _брахманов_, Бхаттачарья обращался за едой и ночлегом к благочестивым селянам низшего сословия.

Махапрабху нравились блюда из лесных плодов, что стряпал для Него Бхаттачарья.

У Бхаттачарьи всегда было припасов еды на несколько дней. Если путь их пролегал вдали от людских селений, он готовил злаки с зеленью, кореньями и плодами, собранными в лесу.

Лесная еда Бхаттачарьи так полюбилась Господу, что скоро Он стал нарочно выбирать для пути безлюдную местность, обходя стороной людские жилища.

Бхаттачарья выполнял всё служение сам, не гнушаясь никакой, даже самой чёрной, работы. Помощнику своему он доверил лишь нести кувшин с водой и сменное полотнище для Махапрабху.

Трижды в день Господь омывался в тёплых источниках. Ранним утром и после захода солнца Он грелся у костра, благо что в дровах недостатка не было.

Однажды, пробираясь сквозь лесные заросли, Он сказал Бхаттачарье с улыбкой:

― Дорогой друг, сколько мы уже идём дикими тропами, а Я ни разу не почувствовал неудобства.

Кришна милостив ко Мне: оградив Меня в лесу от толпы, Он доставил Мне много радости.

До этого Я пытался добраться до Вриндавана, совместив дело Моё со многими другими: поклониться матушке, омыться в Ганге, повидаться с близкими.

Я хотел привести их с Собой в обитель, где Кришна предаётся любовным играм.

Ради этого Я ходил через Гауду. Мне приятно было повидать матушку, поклониться Ганге и преданным.

Но вслед за Мной увязывались несметные толпы праздного люда.

И Кришна устами Санатаны осудил Меня и воротил домой. Теперь же Он ведёт Меня к Себе пустынными тропами.

Воистину, Кришна ― Океан милости. И особенно Он благоволит к страждущим. Без милости Кришны невозможно счастье.

Махапрабху обнял Бхаттачарью и продолжал:

― Благодаря тебе Я нынче счастлив.

― Господин, ― ответил Бхаттачарья, ― Ты и есть Кришна. Ты тот самый безграничный Океан милости, в волнах которого купается моя падшая душа.

Презренней меня нет никого на свете. Но Ты взял меня с Собою, предпочтя многим достойнейшим душам. Ты даже ешь из моих рук.

Ты превратил гадкую ворону в Гаруду. Ты Бог, Ты Сам Себе Владыка. В Твоей власти творить всё, что Тебе угодно.

«Своею милостью Господь немого делает поэтом, безногого ведёт чрез горные хребты. Я преклоняюсь перед Ним, бездонным Кладезем пьянящего блаженства».

С этими словами Балабхадра поклонился Господу, и они продолжили путь.

В радостном настроении духа Махапрабху ступил в древний Каши. Там, в купальне Маникарники, Он совершил полуденное омовение.

Так случилось, что в это самое время в том же самом месте совершал омовение Тапана Мишра, который, едва увидев Махапрабху, лишился дара речи.

«Я знал, что Нимай отрёкся от мира, ― говорил он себе, ― но не мог даже мечтать, что мы когда-нибудь встретимся».

Со слезами на глазах он припал к стопам Махапрабху. Господь поднял его за руки и заключил в объятия.

Вместе они направились в храм Вишвешвары, а оттуда на поклон Бинду-Мадхаве.

Из храма Тапана Мишра повёл Махапрабху к себе домой. По пути он пел и танцевал, размахивая над головой одеждою.

Дома он омыл стопы Гостю и выпил с домочадцами эту воду. Он кланялся, возносил молитвы Балабхадре Бхаттачарье и всячески ему прислуживал.

Еду для Махапрабху по просьбе Тапаны Мишры готовил, как обычно, Балабхадра Бхаттачарья.

После трапезы Господь прилёг отдыхать, и сын Мишры, Рагху, стал растирать Ему стопы.

Остатки Господней пищи разделила меж собой семья Мишры. Вскоре, прознав о прибытии Господа в Каши, к Нему явился Чандрашекхара.

Они были дружны с Мишрой. Мишра часто прибегал к услугам Чандрашекхары как потомственного лекаря, хотя тот давно оставил врачевание и служил чиновником в городской управе Варанаси.

Чандрашекхара припал к стопам Махапрабху и зарыдал. Господь поднялся с ложа и обнял Своего преданного.

― Господи, ― сказал Чандрашекхара, ― придя сюда, представ предо мною, Ты явил Твоему слуге беспримерную милость.

Видимо, прошлым благочестием я заслужил нынче жить в святом Варанаси, но здесь слуху моему доносятся лишь слова «_майя_» и «_брахман_».

Тут обсуждают только шесть ветхих учений. Мы с Тапаной Мишрой его милостью единственные, кто ведёт беседы о Кришне.

Мы храним в сердце образ Твоих стоп, Всеведущий Владыка. Ты ответил нашим мольбам, явив нам Твой облик.

Мне стало известно, что Ты держишь путь во Вриндаван. Умоляю, не покидай нас скоро, побудь тут несколько дней. Даруй нам спасение и счастье.

― Господи, ― добавил Тапана Мишра, ― покуда Ты живёшь в Каши, будь моим гостем. Не принимай более ничьих приглашений.

И, послушный воле преданных Ему душ, Верховный Владыка, вопреки первоначальному замыслу, остался в Варанаси на десять дней.

Каждый день в гости к Махапрабху приходил с поклоном один _брахман_ из Махараштры, зачарованный красотою Господа и переживаниями, что Тот являл при воспевании имени Кришны.

На все приглашения местных _брахманов_ отобедать у них Господь неизменно отвечал отказом, ссылаясь на то, что уже принял иное предложение.

Так велико было Его нежелание видеться с учёными книжниками, которыми славился древний Каши, что Он не хаживал даже к _брахманам_, где была велика вероятность встретиться с ними.

Самым почтенным среди книжников был некий Пракашананда Сарасвати ― муж весьма учёный, непревзойдённый знаток философии, основатель собственной школы, насчитывающей тысячи учеников.

Как-то раз к Пракашананде наведался тот самый _брахман_, что ежедневно хаживал на поклон к Шри Чайтанье, и стал рассказывать премудрому мужу о необычайном Страннике, что остановился в их городе.

― Из вотчины Джаганнатхи к нам явился чудесный _Санньяси_. Он весь сияет светом святости. Я бы рассказал тебе о Его красоте, но она какая-то неземная, у меня просто не хватит для этого слов.

В Нём всё не от мира сего. Он высок, прекрасно сложён, и кожа Его сияет чистым золотом.

Руки Его достигают колен, глаза подобны лепесткам лотоса. Если Бог нынче и низошёл на Землю, как учат древние писания, то несомненно в облике этого _Санньяси_.

Взглянув на Него, ты сразу понимаешь, что пред тобой Сам Нараяна. От одного взора на Него люди поют: «Кришна! Кришна!»

Ты знаешь, в «_Бхагавате_» приводятся признаки Божьей Личности. Так вот, Он обладает всеми этими признаками.

Он всё время повторяет имя Кришны, из глаз Его непрестанно, как Ганга, текут слёзы.

Он танцует, смеётся, поёт и плачет, порой рычит, как лев.

Его имя ― Кришна Чайтанья. От одного этого звука людские сердца исполняются неземной благодати. Его облик, движения ― всё чудесно. Я не встречал в жизни никого подобного Ему.

Когда я гляжу на Него, то понимаю, что передо мной Господь Бог. Для меня это очевидно, но кто мне поверит?

В ответ Пракашананда громко расхохотался.

― Послушай, друг мой, ― молвил он, вдоволь насмеявшись, ― я наслышан об Этом _Санньяси_. Это Ученик Кешавы Бхарати из Гауды. Он очень чувствителен, но все Его чувства притворны. Не придавай этому значения.

Да, верно, Его зовут Чайтанья. Он собирает вокруг Себя толпу, которая ходит за Ним, танцует и поёт. Это такие же притворщики. Бродят с Ним по городам и весям. Им нет ни закона, ни указа.

И правда: все, кто видел Чайтанью, называют Его Богом. Он обладает тайными силами ― умеет подчинять Себе окружающих, умеет внушать другим ― в этом вся Его загадка.

Он даже одурачил Сарвабхауму Бхаттачарью ― умнейшего, учёнейшего из людей.

Чайтанья никакой не _санньяси_, а базарный скоморох, хотя, нужно признать, обладающий несомненными талантами. Впрочем, здесь, в Каши, Его фокусы никого не впечатлят. Тут публика умудрённая, не падкая до площадного балагана.

Не ходи больше к Чайтанье, любезный. Читай _Веданту_. В философии всё наше спасение. А от этих сумасбродов одно зло. С ними ты погубишь свою земную жизнь и в рай тоже не попадешь.

Не дослушав Пракашананду, _брахман_ молча встал и, прошептав себе «Кришна, Кришна!», вышел вон.

От Пракашананды он направился к Махапрабху и поведал Ему о своей беседе со знаменитым учителем.

Махапрабху, слушая его рассказ, ничего не отвечал, а лишь улыбался.

― Тебе радостно, Господи, ― продолжал _брахман_, ― но Пракашананда знает Тебя. Он подтвердил это и всё равно хулит Тебя.

Он произнёс «Чайтанья» трижды, но чуда преображения не произошло.

Он трижды назвал Тебя по имени, но ни разу не сказал «Кришна». Впрочем, он говорил о Тебе так презрительно, что, вероятно, из-за этого не смог произнести имя Кришны. Так что я прервал нашу беседу и больше к нему не пойду.

Меня смущает одно: Пракашананда трижды произнёс «Чайтанья», но не смог выговорить «Кришна» и «Хари». Я же просто при виде Тебя непроизвольно повторяю «Хари, Кришна».

― Мудрствующие умники, приверженцы учения о всеобщей ложности, ― отвечал Махапрабху, ― хулят Кришну, потому не способны произнести слово «Кришна». Они с лёгкостью говорят: «_брахма_», «_атма_», «_чайтанья_». Но имя Кришны им произнести не под силу.

Поскольку Кришна неотличен от Своего Имени, то всякий, кто гонит от себя личность Кришну, гонит от себя и Его Имя.

Имя Всевышнего, Его образ и Его личность суть одно. Они неделимы. Эта единая тройственная Истина суть облик одного Счастья.

В отношении Кришны тело и Обладатель тела, Имя и Обладатель Имени суть одно. В случае души эти вещи разные. Душа отлична от своего тела и своего имени.

«В имени Кришны хранятся все блага мира. Оно суть упоительный для сознания образ. Оно полно в Себе, чисто, вечно и свободно. Имя и Его Носитель суть одно».

Имя Кришны, Его облик и игры недоступны чувственному восприятию и превосходят человеческий ум. Они являются самопроизвольно, и они самоочевидны.

Имя Кришны, Его внешние черты и деяния суть Сам Кришна. Они суть сознающее Себя Блаженство.

«Нашим чувствам неподвластны имя Кришны и Его природа. Лишь тому, кто поручил себя Шри Кришне во служение, что начинается с призыва к Имени Его, Господь Свой лик являет».

Даже тот, кто счастлив, растворившись в единстве бытия, не может устоять пред упоением игрою. Постигший суть бытия и возвысившийся над образами мира никогда не бывает рад своему достижению, но мечтает стать рабом той упоительной игры.

«Я припадаю к ногам юродивого Шуки, кто словом своим истребляет все пороки человеческой природы; кто вечно пребудет в недосягаемом для смертного блаженстве; кто непрестанно лицезрит Кришну в Его забавах с возлюбленными слугами; кто вещает миру о Прекрасном Лицедее и дозволяет смертным пригубить мёд чарующих Господних игр!»

Даже те, кто черпает радость в единстве бытия, очаровываются внешностью Кришны. Он увлекает за Собой тех даже, кто постиг счастье в самосозерцании.

«Даже души, черпающие радость в себе, и безмолвные мудрецы, не имеющие замыслов в мире, не способны сдержать восхищения чудными делами и свойствами Владыки, не умеют противостоять Его обаянию и отдаются Ему в безвозмездное служение».

Да что там личность Кришны, если даже запах листьев Туласи, касавшихся Его стоп, приводит в возбуждение просветлённых мудрецов, погружённых в счастье собственной безмятежности!

«Когда лёгкий ветер донёс до четверых искателей безмятежности запах листьев Туласи, что ублажают стопы Господни, те ощутили, как теряют душевное равновесие. Так велика власть Лотосоокого над душами живущих!»

_Майавади_ отвратились от Кришны, потому Его Имя не касается их уст.

Я как коробейник пришёл в Каши, чтобы продать здесь на рынке сокровище Моих переживаний, но, если не найду покупателей, вынужден буду возвратиться с товаром домой.

Я принёс большую поклажу. Тащить её обратно Мне не под силу. Поэтому Я готов отдать её за часть цены.

С этими словами Махапрабху призвал _брахмана_ в круг Своих близких спутников и наделил его Божественной силой. На следующее утро, встав до восхода солнца, Он продолжил путь в Матхуру.

_Брахман_ и двое Его друзей последовали за Ним, но за городом Господь остановил их и просил возвращаться в Каши.

По возвращении они ежедневно собирались вместе и в любовном безумии прославляли Махапрабху молитвами и пением.

В Праяге, там, где соединяются русла двух священных рек, Господь совершил омовение и отправился на поклон в храм Мадхавы, где долго пел и танцевал пред ликом Божества.

При виде Ямуны Махапрабху, обезумев, бросился в её воды. Балабхадра едва поспел за Ним и, бережно обняв, вынес Его на берег.

Все три дня, что Господь провёл в древнем городе, Он раздавал во спасение его жителям имя Кришны и надмирную, безудержную любовь.

Всюду по пути следования Он даровал людям имя Кришны и любовь, побуждая всех вкруг Себя петь и танцевать.

Как во время хождения в южные земли, нынче на западе Он обращал в _вайшнавов_ целые селения и города.

Несколько раз Ему приходилось переправляться через Ямуну, часто в беспамятстве Он бросался в её воды.

Вскоре, завидев издали очертания древней Матхуры, Он простёрся ниц пред святым городом.

Первым делом Он омылся в речной купальне Вишрама-гхате, потом посетил место рождения Кришны, где преклонился пред Божеством Кришны Кешавы.

Не видевшие прежде никого подобного, местные жители застыли пред Махапрабху в изумлении.

Один _брахман_ упал пред Махапрабху в поклоне, а потом вскочил и пустился в пляс.

Они пели и танцевали в обнимку друг с другом, то и дело воздевая руки и крича «Хари!» и «Кришна!»

Толпа ликовала: «Хари! Хари!», служитель Божеств надел на Махапрабху цветочную гирлянду.

Люди говорили меж собою, что Незнакомец являет все подлинные признаки надмирной любви.

― Все, кто видит Его, будто влюблённые, теряют рассудок: смеются, плачут, танцуют, поют, повторяют без устали Имя возлюбленного: «Кришна, Кришна».

Только воплотившийся Кришна может творить такое преображение с человеком. Он низошёл в Матхуру, дабы даровать нам спасение.

Потом, оказавшись с _брахманом_ наедине, Махапрабху спросил его:

― Скажи, любезный, откуда у тебя такое влечение к Кришне? Ведь этот драгоценный дар не берётся ниоткуда. Где ты взял его?

― Однажды, ― отвечал _брахман_, ― в Матхуру пришёл святой странник. Звали его Шри Мадхавендра Пури.

Он гостевал у меня дома и милостиво принял меня своим учеником. Он даже ел приготовленную мною пищу.

Тут недалеко он возвёл своё Божество Гопала на алтарь и первое время сам совершал Ему поклонение. Мы по сей день поклоняемся Гопалу на Говардхане.

Узнав, что пред Ним ученик Мадхавы Пури, Махапрабху пал ему в ноги. _Брахман_, испугавшись, ответил Ему тоже поклоном.

― Встань, почтенный господин, ― сказал Махапрабху, ― ты для Меня учитель, Мой долг ― оказывать тебе почтение.

_Брахман_ перепугался ещё пуще:

― Не говори так, Святая Душа! Ведь Ты отрешённый старец, а я мирянин, погрязший в суетных хлопотах.

― Твои душевные порывы очень напоминают Мадхавендру Пури, ― отозвался Махапрабху.

Подобного рода любовь к Кришне невозможна без связи с Мадхавендрой Пури. Без его милости нельзя прикоснуться даже к тени той особой любви.

В их разговор вмешался Балабхадра Бхаттачарья:

― Тот, Кого ты видишь пред собой, почтенный, тоже имеет отношение к Мадхавендре Пури.

Услышав эту новость, _брахман_ снова вскочил на ноги и пустился в пляс.

Он привёл Махапрабху в свой дом и взялся лично прислуживать Ему.

Когда же он попросил Балабхадру приготовить Гос-тю еду, Господь улыбнулся и молвил:

― Ты потчевал своей стряпнёй самого Пури Госани. Я настаиваю, чтобы ты накормил и Меня.

«Обычные люди склонны подражать знатным. Любое мнение влиятельного лица толпа принимает как истину».

Нужно сказать, что _брахман_ этот был потомственным торговцем золотом. А по правилам отречённым инокам запрещено общаться с людьми подобного занятия.

Однако Пури Госвами признал в этом человеке слугу Божьего и принял его в ученики. Он не только вошёл в дом человека, осквернённого золотом, но и ел пищу из его рук.

_Брахман_ ответил покорно:

― Для меня угощать Тебя ― великая честь и удача. Ты Верховный Владыка, и над Тобой нет закона, Ты волен попирать любые запреты.

Но глупые люди будут поносить Тебя за то, что Ты взял еду из рук непотребного человека. А я не смогу стерпеть хулу на Тебя.

― Мудрецы, чьё слово суть священные писания, ― отвечал Махапрабху, ― придерживаются разных мнений насчёт потребности и непотребства в действиях. То, что одни определяют как закон, другие именуют беззаконием.

На самом деле закон не слово, но деяние святого. Святой Пури Госвами вкушал из твоих рук ― стало быть, это для Меня закон и благочестие.

«Не полагайся на рассудок, тем более не полагайся на писания, ибо в них сказано много, и много противоречивого. Мудрец на то и мудрец, что слово его отлично от иного. Кто согласен с другим, тот не мыслитель. В писании не найдёшь Истины. Она в деянии познавшего Её».

_Брахман_ с радостью подчинился воле Гостя. К полудню у их дома собралось полгорода.

Народ заполнил все ближние улицы и переулки в ожидании встречи с диковинным _Санньяси_.

Когда Махапрабху вышел на крыльцо и, воздев руки, воскликнул: «Харибол!», народ в безумии начал танцевать, вторя Ему: «Хари! Хари!»

В следующие дни Господь, ведомый гостеприимным хозяином, омылся в двадцати четырёх купальнях Ямуны и посетил среди прочих такие святыни, как Сваямбху, Вишраму, Диргха-Вишну, Бхутешвару, Махавидью и Гокарну.

В один из дней они отправились в Мадху, Талу, Кумуду, Бахулу и другие рощи Вриндавана, что раскинулись по берегам Ямуны. Там в святых купелях Господь совершал омовения.

Однажды Махапрабху окружили коровы с телятами и принялись громко мычать.

Господь замер, затаив дыхание, а коровы принялись облизывать Его с ног до головы.

Скоро Он двинулся дальше, гладя их и нежно обнимая, они следовали за Ним.

С великим трудом удалось пастухам отвести стадо прочь. Когда Махапрабху углубился в лес, Ему навстречу вышли пятнистые лани, зачарованные Его сладкой песней.

Нисколько не страшась, они лизали Ему руки и ноги и шли за Ним по пятам лесною тропою.

Над Господом роились пчёлы, кружили попугаи. Перед Ним грациозно танцевали павлины. Кукушки заливались трелью, взяв самую высокую ноту.

Деревья пред Ним трепетали листвою. Из дупел их, подобно слезам, стекал мёд.

Под тяжестью плодов ветви деревьев клонились к земле, к стопам Господа, как старые друзья, встречая Его своими дарами.

Все звери и птицы лесные и даже камни Вриндавана ликовали при виде Махапрабху, будто ожив после долгой разлуки с милым Приятелем.

Махапрабху играл с ними, отдавшись во власть любовных чувств.

Он обнимал каждое дерево и каждую лиану, а они тянулись к Нему, предлагая свои плоды и цветы.

От избытка чувств Он дрожал всем телом, из глаз Его потоком струились слёзы. «Пойте о Кришне! Пойте о Кришне!» ― повторял Он непрестанно.

Птицы, звери, травы, деревья, небо и земля вторили Ему: «Кришна! Кришна!», наполняя блаженным звуком всё пространство.

Он обнимал ланей за шеи и рыдал. Из глаз их текли слёзы.

Когда к Нему рядом на ветвь опустилась чета попугаев, Господь замер, вслушиваясь в их разговор.

Они слетели Господу на руку, и самец принялся расхваливать Кришну.

«Красотою Своею Кришна пленит всех здешних пастушек, лишая сердца их ночного покоя. Забавам Его дивится богиня Удачи. Горой Говардханой играет Господь, как мячиком лёгким. Достоинствам Кришны нет счёта. Он наше счастье, Он наша жизнь. Пусть мир пребудет таким, каков он есть с Кришной».

В ответ приятелю самка принялась нахваливать Радхику:

«Наша Госпожа нежна и благолепна, воспитана, искусна в танце и непревзойдённа в песне. Собой Она являет все мыслимые добродетели. Стихами сложен слог Её. Блистанием Своим Она богов пленяет. Уму Её завидует мудрец».

― Зато Кришна чарует самого бога любви, ― не унимался самец.

«Напевом флейты Юноша прекрасный женские сердца пленит. Обезоружив ловкого стрельца Своею красотою, Кришна предаётся сладострастию с чужими жёнами».

Когда птичка молвила шутя: «Любви владыку Кришна твой способен обаять, лишь будучи близ Радхи. А когда один Он, то лишается Своих могучих чар и жаж-дет ласк любви в бессильи, хотя дивится красоте Его весь здешний мир», Махапрабху почувствовал, как земля уходит у Него из-под ног.

Попугаи вспорхнули на ветку, и Махапрабху обратил Свой взор к павлинам, что кружились в танце подле Него.

Увидев синее оперение на их шеях, Господь без чувств упал на землю.

_Брахман_ с Балабхадрой Бхаттачарьей бросились к Нему.

Они окропили Его водой, сняли с Него накидку и стали овевать опахалами.

Когда они запели: «Кришна! Кришна!», Господь, открыв глаза, зарыдал и покатился по земле.

Острые колючки ранили Его до крови. Балабхадра поднял Его с земли, прижал к себе и долго утешал.

― Пойте! Пойте! ― воскликнул Махапрабху и, вскочив на ноги, отдался самозабвенному танцу.

Балабхадра с _брахманом_ присоединились к Господу, беспрестанно воспевая имя Кришны.

Никогда прежде и ни в ком _брахману_ не доводилось видеть такого проявления любовного восторга ― до полной беспомощности.

Те чувства, что Махапрабху испытывал в Нилачале, теперь, по пути во Вриндаван, обострились стократно.

Волнения Его усилились, едва Он увидел вдали Матхуру. В рощах Вриндавана волна любви захлестнула Его целиком.

Там, вдали, Он испытывал любовный восторг от самого слова «Вриндаван». Тут же Он пребывал в этом состоянии непрерывно днём и ночью. Потребности в еде, сне, омовении и прочие телесные надобности Он отправлял неосознанно.

Я рассказал лишь о том, что произошло с Ним в одной из двенадцати рощ Вриндавана. Описать все Его похождения по местам любовных забав Кришны мне не представляется возможным.

Вселенский тысячеустый Змей Ананта живописует любовные переживания Махапрабху в мельчайших подробностях.

Но и Ему не под силу описать их все до конца. Мне же, простому смертному, остаётся помянуть их лишь в общих чертах.

Игры Махапрабху ― океан блаженства без дна и берегов. Купаться в нём можно до бесконечности и утонуть в нём навеки.

Припав к стопам Шри Рупы и Рагхунатхи с молитвой об их милости ко мне, я, Кришнадас, повествую сию «_Чайтанья-чаритамриту_».