Глава 13: 0 #

Я жажду сыскать убежище в сени лотосных стоп Гауры, Кто от разлуки с Кришной изнемогал умом и телом, в душе упиваясь бесконечным блаженством.

Слава! Слава Шри Чайтанье! Слава Нитьянанде! Слава Адвайте Чандре! Слава всем ветвям древа преданности от Шри Гауры!

В обществе Джагадананды Махапрабху переживал бесконечное разнообразие любовных вкусов.

Разлука с Кришной изнуряла Его душевно и истощала телесно, но Он расцветал вновь к жизни, будучи охвачен любовным переживанием.

Он исхудал настолько, что когда ложился на циновку из банановой обдиры, то ранил Себе кости.

Ближним Его нестерпимо больно было видеть Гос- подни страдания. Чтобы Господь не увечил Себя, Джагадананда сделал Ему мягкий настил и валик.

Он сшил их из тонкого красного сукна и набил волокнами _шимулы_.

И попросил Говинду передать их Хозяину.

Перед Сварупой он ходатайствовал, чтобы тот убедил Махапрабху пользоваться его новым мягким лежбищем.

Вечером перед сном Махапрабху заметил, что Сварупа не уходит на ночь из комнаты против обыкновения, но стоит в дверях. Оглядевшись, Господь увидал в углу новый алый тюфяк с валиком.

― Откуда это здесь? ― крикнул Он Говинде, готовый разразиться гневной бранью, но, услыхав имя Джагадананды, поостерёгся.

― Пожалуйста, убери это, ― сказал Он спокойно и расстелил Свою старую циновку из пальмовой коры.

Сварупа, стоявший в дверях, молвил нерешительно:

― Воля Твоя, Господин, я не вправе указывать Тебе, но, если сейчас Ты выбросишь этот коврик, то очень огорчишь Джагадананду.

― Тогда почему вы дали Мне только коврик? ― горько усмехнулся Махапрабху. ― Несите сюда уже и кровать, и мягкую постель. Если уж нежить Мне Свою плоть, то пусть на кровати. Ведь этого хочет Джагадананда?

Я принял обет отречения не для того, чтобы почивать на мягких перинах. Монах должен спать на голом полу, но не на кровати, подушках и тюфяках.

Узнав от Сварупы, чем закончилась его затея с ковриком, Джагадананда сделался печален.

Сварупа Госвами успокоил его:

― Не грусти, любезный, лучше послушай, что я придумал: мы соберём много, много банановых листьев.

Расщепим их на волокна, высушим и набьём ими ношеные Господом и сшитые вместе тряпицы.

Когда через несколько дней Сварупа предъявил Гос- поду новые подстилку и подушку, Тот, пусть не без уговоров, но принял подношение.

Все были счастливы видеть бытовые улучшения Господа, и только Джагадананда оставался мрачен и угрюм.

В прошлом неоднократно он изъявлял желание посетить Вриндаван, но Махапрабху всякий раз не давал ему разрешения, призывая не покидать Нилачалу.

Теперь, терпя обиду на Махапрабху, он снова просил Его дозволения отправиться в паломничество в северные земли.

Махапрабху ответил дружелюбно:

― Если ты уйдёшь, недовольный Мною, в Матхуру ты придёшь попрошайкой, ропщущим на белый свет, какими туда хаживают тысячи.

Джагадананда упал на колени и, обхватив Господа за стопы, взмолился:

― Я иду не от обиды. Побывать во Вриндаване ― давняя моя мечта.

Без Твоего дозволения я не ступлю шагу. Умоляю, разреши мне посетить святую землю.

― Друг Мой! ― ласково произнёс Махапрабху. ― Я не хочу, чтобы ты покидал Меня.

Джагадананда умолк, не найдясь, что ответить.

На следующий день он явился к Сварупе Госвами и поверил ему своё горе:

― Помоги мне, прошу тебя. С давних пор я мечтаю побывать во Вриндаване.

Но Махапрабху не даёт мне согласия, дескать, Вриндаван для меня ― только отговорка, на деле я просто хочу сбежать от Него из-за обиды.

Мне правда хочется во Вриндаван. Я всегда мечтал побывать там. Пожалуйста, замолви за меня слово. Тебя Он непременно послушает.

Вечером Сварупа передал Господу просьбу Джагадананды.

― Господи, Ты ведь знаешь Твоего слугу. Он не отступится от задуманного. Дозволь ему только поклониться Матхуре, он сразу вернётся.

Ведь Ты разрешал ему навестить матушку Шачи. И ничего худого не случилось. То же Вриндаван: он сходит туда, поклонится святыням и тотчас воротится.

На сей раз Махапрабху смягчился:

― Будь по-вашему. Пускай ступает, но вначале Мне нужно напутствовать его.

Когда Джагадананда появился на пороге, Махапрабху сказал:

― До Варанаси иди без опаски, но после будь осмотрителен. Передвигайся только в окружении вооружённых людей.

Одинокий чужестранец, особенно из Гауды, ― любимая добыча туземных разбойников. Если попадёшься им один, они обдерут тебя до нитки, а то и уведут в плен для выкупа.

В Матхуре держись подле Санатаны. Почитай всех тамошних отшельников, старцев, святых, но делай только то, что скажет тебе Санатана.

Не сношайся с туземным людом; выказывай им уважение, но держись от них подальше. Не перенимай, но и не осуждай их привычек, обычаев и нравов.

Поклонись святым рощам Вриндавана. Но пусть Санатана сопровождает тебя. Не отходи от него ни на шаг.

Долго не задерживайся. Поклонись святыням и возвращайся. И ни в коем случае не поднимайся на Говардхан к Гопалу.

Ещё передай Санатане, чтобы ждал Меня скоро. Пусть приготовит Мне жилище.

С этими словами Махапрабху обнял Джагадананду. Тот, поклонившись Господу в ноги и заручившись благословением _вайшнавов_, отправился в дальний путь.

Ступая лесными тропами, он скоро вышел к древнему городу Варанаси.

Там он задержался на несколько дней у Тапаны Мишры и Чандрашекхары, рассказывая им о житии Махапрабху в Нилачале.

Из Варанаси он проследовал в Матхуру, где без труда нашёл Санатану.

Вместе они совершили паломничество по двенадцати святым рощам Гокулы, последней из которых была Махаван.

Жили они вместе в пещере Санатаны. Джагадананда ходил в ближний храм на богослужение, там же, при храме, он готовил себе еду.

Санатана просил подаяние в окрестностях Махавана ― иногда возле храма, иногда по дворам _брахманов_.

Он всячески служил гостю и заботился о его удобствах: из съестного, что ему подавали в Махаване, он готовил для Джагадананды еду и питьё.

Однажды Джагадананда пригласил Санатану в храм на богослужение, а после стал готовить ему и себе обед при храмовой кухне.

Санатана явился с тюрбаном на голове из ткани, подаренной ему известным в тех местах старцем по имени Мукунда Сарасвати.

Пока шло приготовление к обедне, он примостился у ворот.

Порешив, что шафрановая тряпица ― подарок от Махапрабху, Джагадананда спросил своего благодетеля дрожащим от волнения голосом:

― Где ты взял эту красную тряпицу?

― Мне подарил её Мукунда Сарасвати, ― ответил Санатана.

Джагадананду всего передёрнуло от негодования. Он схватил горшок с печи и замахнулся им над головой Санатаны.

Зная вздорный нрав гостя, Госвами принялся извиняться за свою оплошность. Джагадананда тотчас смягчился и поставил горшок обратно в очаг.

― Ты же один из самых близких людей для Махапрабху, ― сказал он с укоризной. ― Дороже тебя у Него никого нет!

Как посмел ты намотать на голову тряпку какого-то дервиша? Стыд тебе и посрамление!

― Не сердись, мудрый друг мой, душа Чайтаньи, ― ответил Санатана кротко. ― Прости мне моё невежество.

Нет худа без добра. Если бы не мой проступок, я никогда не узнал бы, что значит быть преданным Махапрабху.

Знать, тряпицу эту я надел для того лишь, чтобы увидеть признаки чистой любви.

В самом деле _вайшнаву_ не подобает носить шафрановые вещи, я отдам эту ткань тому, кому она больше нужна.

Закончив стряпню, Джагадананда с молитвой предложил пищу Чайтанье. Вместе с Санатаной они почтили _прасад_.

После обеда они, с глазами мокрыми от слёз, проговорили друг с другом почти до ночи ― о Махапрабху, о нестерпимой разлуке с Ним и невозможности быть в ту минуту с Ним рядом.

Два месяца они пробыли вместе. В один из дней Джагадананда сказал, что жить порознь с Махапрабху для него более нестерпимо и пора ему возвращаться в Нилачалу.

На прощание Джагадананда передал Санатане слова Господа о том, что Тот скоро собирается во Вриндаван и просит приготовить Ему жилище.

Благословив Джагадананду в дорогу, Санатана вручил ему несколько подарков для Махапрабху.

То были ладанка с песком с речного берега, где Кришна кружился с пасту´шками в любовном хороводе, камень с Говардхана, сушёный плод _пилу_ и гирлянда из речных ракушек.

Положив бесценные дары в суму, Джагадананда двинулся в обратный путь. Санатана долго провожал его взглядом, едва сдерживая слёзы.

Вскоре Санатана подыскал для Махапрабху приличное место для жилья при маленькой часовне на холме Двадашадитья.

Там он соорудил небольшую хижину, в которой обустроил всё для уютного быта.

Меж тем Джагадананда, нигде не задерживаясь, добрался до Нилачалы, где его с нетерпением ждали Махапрабху с ближними.

Джагадананда с молитвой поклонился Господу и почтительно приветствовал преданных. В ответ Махапрабху крепко обнял его.

Чуть позже Пандит с поклоном вручил Господу подарки от Санатаны: ладанку со священным песком, камень, гирлянду и несколько плодов _пилу_.

Махапрабху взял Себе всё, кроме плодов. Их Он, загадочно улыбнувшись, отдал распробовать близким.

Кому доводилось кушать этот плод раньше, съели его, не трогая косточек. Неискушённые же, большей частью из Гауды, разжевали и проглотили всё вместе с косточками.

Огненные как перец, семена обжигали языки преданных, что немало веселило Господа.

Преданные праздновали возвращение Джагадананды к Господу.

Однажды по пути в храм Ямешвары Махапрабху услыхал пение храмовой служительницы, одной из тех, кто услаждает слух Божества.

Пела она на манер _гуджари_ из «_Гита-Говинды_». Голос её был столь сладок, что в звучании его для Махапрабху исчезли все звуки мира.

Глаза Его сияли восторгом. Не зная, кто поёт, мужчина или женщина, Он, как безумный, устремился туда, откуда доносился напев, не замечая, как раздирает Себя шипами терновника.

Говинда пустился вслед за Ним, едва поспевая.

Когда до места, откуда звучал манящий голос, оставалось несколько шагов, Говинда обхватил Господа за плечи и крикнул:

― Остановись! Это поёт женщина!

Будто очнувшись ото сна, Господь остановился, огляделся и побрёл обратно к дороге.

― Ты спас Мне жизнь, дорогой Мой Говинда, ― сказал Он со слезами в голосе. ― Если бы Я прикоснулся к ней, это было бы для Меня смерти подобно.

Я пред тобой в неоплатном долгу.

― Не меня благодари, Господин, ― отозвался Говинда смиренно. ― Тебя спас Джаганнатха.

― Отныне будь всегда со Мной, Говинда, ― умоляю- ще произнёс Махапрабху. ― Не отходи от Меня ни на миг. Заботься обо Мне.

Не дойдя до храма, они повернули домой. Новость об этом происшествии чрезвычайно встревожила Сварупу и преданных.

Между тем, оставив свои мирские дела, в Нилачалу из Варанаси двинулся сын Тапаны Мишры Рагхунатха Бхаттачарья.

Путь его лежал через Гауду. В дороге сопровождал его слуга-носильщик.

По пути Бхаттачарья познакомился с неким Вишвасой Рамадасом, служившим на хорошей должности при казначействе набоба.

Рамадас был почитателем Господа Рамы, весьма дос- тойным и учёным _вайшнавом_, даже преподавал _сан-скрит_ и литературу.

Воспевая непрестанно имя Рамы, он шёл в Нилачалу на поклон к Джаганнатхе.

Чтобы облегчить отречённому иноку путь, Рамадас взял его поклажу и поместил себе на голову.

Так шли они несколько дней. Рамадас всё время прислуживал Рагхунатхе Бхатте ― даже растирал ему стопы, отчего не привыкший к служению себе сын Тапаны Мишры чувствовал себя неловко.

― Ты божий человек, почтенный знаток писаний, ―говорил всякий раз Рагхунатха Бхатта, когда Рамадас пытался услужить ему. ― Прошу, не утруждай себя. Достаточно того, что мы с тобой шествуем попутчиками.

― Довольно тебе, любезный. Я _шудра_, чернь общества. Служить _брахману_ ― мой сословный долг и обязанность.

Не волнуйся на этот счёт. Твоя поклажа ― мне пустяк. Да и служение тебе доставляет мне сердечное удовольствие. С именем Рамы на устах я не чувствую почвы под ногами и готов петь его днём и ночью.

Скоро они ступили в благословенную Нилачалу. Рагхунатха сразу направился к Махапрабху и пал ничком к Его стопам.

Узнав в путнике сына Тапаны Мишры, Господь крепко обнял его.

Рагхунатха передал Господу поклоны от отца и Чандрашекхары. Господь принялся справляться об их житии.

― Я рад, что ты навестил Меня, ― сказал Махапрабху ласково. ― Теперь ступай в храм на поклон к Лотосо- окому и возвращайся. Сегодня ты угощаешься у Меня.

Махапрабху отправил Говинду подыскать жильё Рагхунатхе и представил гостя Сварупе и всем Своим ближним.

Рагхунатха Бхатта прожил подле Махапрабху восемь месяцев в радости и счастье, возрастающем день ото дня.

Несколько раз он приглашал к себе Махапрабху на угощение, на любимые Его рис с овощами.

Рагхунатха был искушённым поваром: его стряпня на вкус была подобна небесному нектару.

Всё, что он готовил, Махапрабху съедал почти без остатка. Те крохи, что оставались, подъедал Рагхунатха Бхатта.

Что касается Рамадаса Вишвасы, то в первую их встречу Махапрабху оказался с ним не очень приветлив.

Господь не жаловал тех, кто ищет освобождения, тем более гордящихся своей учёностью. Будучи всеведущ, Он прочитал порок этот в сердце гостя.

Рамадас поселился в Нилачале и даже стал преподавать литературу и поэзию семье Паттанаяков.

Спустя восемь месяцев Рагхунатха Бхатта засобирался домой. В напутствие Махапрабху велел ему не жениться.

― Отныне твой долг ― заботиться об отце с матерью и внимать «_Бхагаватам_» из уст _вайшнава_.

И приходи снова в Нилачалу. Я буду ждать тебя, ― с этими словами Господь снял с Себя бусы и надел на Рагхунатху.

На прощанье Господь обнял его и благословил. Поклонившись Сварупе и всем преданным, Бхатта, с глазами, полными слёз, покинул священный город.

Дома он, как наказал ему Махапрабху, служил родителям и изучал «_Бхагавату_» под руководством учёного _вайшнава_.

Когда через четыре года отец и матушка его покинули здешний мир, Рагхунатха Бхатта оставил отчий дом и ушёл в Нилачалу к Махапрабху.

Как прежде, он прожил с Господом восемь месяцев, после чего Господь призвал его и велел отправляться во Вриндаван и жить там под началом Рупы и Санатаны.

― Ты должен воспевать денно и нощно Имя Кришны, ― добавил Господь, ― и внимать «_Шри Бхагавате_». Делай так, и Кришна скоро явит тебе Свою милость.

На прощание Господь обнял Рагхунатху Бхатту, и тот, подобно сосуду, наполнился божественной любовью.

Незадолго до этого Махапрабху угостили чистым, без пряностей, бетелем и вручили Ему нитку из Туласи от Джаганнатхи длиною в четырнадцать локтей.

Бетель этот и Туласи Махапрабху передал на прощание Рагхунатхе Бхатте, который позже поместил их на алтарь и поклонялся как своему Божеству.

Во Вриндаване он, согласно воле Махапрабху, поручил себя под начало Рупы и Санатаны.

Читая «_Шри Бхагавату_» под водительством Шри Рупы, Рагхунатха Бхатта всё глубже погружался в океан надмирной любви.

Бывало, из глаз его ручьями текли слёзы, тело его охватывала дрожь, голос прерывался. Строчки плыли у него перед глазами. Давясь слезами, он не мог произнести ни слова.

Бывало, голосом своим нежным, как у кукушки, он читал нараспев один и тот же стих «_Шри Бхагаваты_», сменяя несколько мотивов.

Внемля о красоте и очаровании Кришны, он забывался в любовном восторге.

Он целиком предался стопам Говинды: принял их своей величайшей драгоценностью.

Впоследствии он велел своим ученикам воздвигнуть храм Говинды, самолично изготовил для Божества флейту, серьги в виде рыб и прочие украшения.

Он избегал мирских разговоров: говорил только о Кришне и преклонялся только пред Ним.

Зная, что всё в мире происходит ради Кришны, Рагхунатха Бхатта никогда не слушал осуждения _вайшнавов_, какие бы недостойные поступки те ни совершали.

Во время молитвенного созерцания он надевал на себя нитку Туласи, полученную в дар от Махапрабху, с повязанными на неё другими Господними дарами.

Милостью Махапрабху душа преисполняется любовью к Кришне. В этой части моего рассказа я пытался живописать сей плод Его милости.

В настоящей главе я поведал три повести: о паломничестве Джагадананды во Вриндаван; о Махапрабху, смущённом песней храмовой девушки, и о том, как Рагхунатха Бхатта милостью Махапрабху стяжал плод надмирной любви.

Господь Гаурахари одарит любовью к Кришне всякого, кто с верой внемлет этой повести.

Припав к стопам Шри Рупы и Рагхунатхи с молитвой об их милости ко мне, я, Кришнадас, повествую сию «_Чайтанья-чаритамриту_».