Глава 20: 0 #

Лишь самым удачливым душам дано ощутить сладость Господнего любовного вздора, в котором смешались ликование, досада, волнение, покорность и печаль.

Слава! Слава Шри Чайтанье! Слава Нитьянанде! Слава Адвайте Чандре! Слава преданным Шри Гауранги!

В последние дни Свои в Нилачале Махапрабху днём и ночью терзался разлукой с Кришной.

Сварупа с Раманандою пели Ему в утешение песни и читали стихи, согласующиеся с Его настроением в тот миг.

Его поочерёдно охватывали то восторг, то скорбь, то гнев, то волнение, то горе, то раздражение. Бывало, гнев оставлял Его, и Он делался кротким, умиротворённым и удовлетворённым.

Он мог часами читать Собственные стихи и объяснять Самому Себе или двум Своим друзьям их значение.

Будучи объят тем или иным переживанием, Он не спал ночь, описывая стихами Своё состояние.

― Знаете что, друзья Мои, Мои дорогие Сварупа и Рам Рай, ― говорил Он, дрожа от восторга, ― вторить Имени Бога ― самое важное дело в век Кали.

В век Кали только одним жертвоприношением можно ублажить Кришну ― совместно славить Его Имя. Разумный непременно ухватится за эту возможность и тем обретёт прибежище у лотосных стоп Кришны.

«В век Кали всякий, кто наделён разумом, поклоняется Богу, воспевая вместе с Богом Его славу. В век Кали Кришна нисходит на Землю в нетёмном облике и Собственнолично воспевает Свою славу. В этом пришествии Его сопровождают те же спутники, слуги, оружие и свита, что и в иные века».

Достаточно произносить Имя Господне, чтобы искоренить в себе все изъяны и пороки. Благодатно Имя Кришны. Любовь к Кришне начинается с Его Имени.

«Господне Имя проясняет зеркало сознания и гасит пламя суетных страстей. Оно как полная луна, в чьём нежном свете распускается удачи белый лотос. Оно дарует знание, вселяет жизнь, невестою подводит к Богу. Оно бросает в бесконечно ширящийся океан блаженства. Оно к устам подносит чашу, полную сладчайшего нектара, омывает душу чистою, живительной водой. Так пусть над миром шествует с победою Святых Имен Господних воспеванье!»

Пение Господних Имён омывает душу от пороков. Восклицающий Божье Имя прерывает круг рождения и смерти. Пением Божьего Имени сердце очищается от скверны, в нём пробуждается желание предаться Всевышнему.

В сердце, поющем Имя Кришны, пробуждается любовь, и вскоре оно упивается любовным нектаром. Любовь пленит Кришну, любящая душа погружается в сладчайший океан служения.

Когда скорбное смирение одолевало Гаурангу, Он произносил, склонив голову:

«О Господи, явился миру Ты в различных Именах, и каждое Ты наделил Своею полной властью. Для их памятования нет строгих правил и обрядов нет. Любой в каком угодно месте и в любое время может Твоё Имя призывать. Но Я настолько низок и настолько обделён удачею, что сладости не чувствую Твоих Имён и к ним влеченья не питаю».

Вдумайся в Его слова, любезный мой читатель, и твои печали вмиг развеются.

― Все живые существа разные, и у всех разные желания, потому, дабы ответить чаяниям каждой души, Всевышний предстаёт нам под разными Именами.

Всегда и всюду, независимо от внешних обстоятельств ― даже во время сна и еды ― произносящий Имя Божие добивается высшей вожделенной цели.

Кришна, Ты вложил всё Своё могущество в каждое Твоё Имя. Но, к несчастью, Меня не влечёт к Твоим Именам.

О Сварупа! О Рам Рай! Дорогие Мои, Я скажу вам, как должно возносить Имя Господне, чтобы в сердце вашем пробудилась любовь.

«Лишь тот, кто в сердце собственном смиреннее травинки, древа терпеливей кто, кто душу почитает всякую и сам лишён тщеславья, способен непрестанно Имя Божие святое воспевать».

Превосходя всех тварей добродетелями, такая душа себя полагает ничтожней придорожной соломинки и проявляет терпение пущее, чем у дерева.

Дерево безмолвствует, когда его рубят, и не просит воды, высыхая под солнцем.

Оно дарует цветы, плоды и плоть даже своим губителям. Оно терпеливо сносит зной и дождь. Под солнцем древо дарует прохладу в своей тени. Зимою сгорает во пламени, чтобы обогреть собою других.

Рабу Божьему, кто превосходит всех на свете, чужда гордыня. Он почитает всех и каждого, ибо знает, что Кришна пребудет в сердце каждой твари.

Кто призывает Имя Кришны, будучи смиренным, терпеливым, великодушным ко всем и нетщеславным, в сердце того непременно пробуждается любовь к стопам Шри Кришны.

Кто действительно связал себя узами любви к Кришне, тот естественно полагает, что у него нет и капли преданности.

Слова эти Махапрабху произносил с особым смирением. Он умолкал на миг и вдруг восклицал умоляюще:

«Владыка мира! Я не желаю благ земных, толпы восторженных поклонников, красавиц нежных и влюблённых, Мне таланты не нужны и дарованья на поприще искусства. Всё, о чем мечтаю Я, ― из жизни в жизнь служить Тебе рабом покорным и смиренным».

О Кришна! Я не хочу ни богатств, ни толпы приверженцев. Мне не нужен дар красноречия, Я не хочу влюблять в Себя красивых женщин. Всё, о чём Я молю Тебя: даруй Мне чистую преданность Тебе.

Вновь и вновь Махапрабху смиренно просил Всевышнего даровать Ему возможность быть слугой Его из жизни в жизнь.

«О милосердный Сын Яшоды! Даруй убежище у стоп Твоих былинке малой, что с незапамятных времён была низвергнута во мрачную пучину наважденья!»

― Я, Твой вечный слуга, позабыв о Тебе, был низвергнут в бушующее море обмана, из которого Самому Мне нет спасения.

Смилостивись надо Мной, дозволь быть ничтожным слугой подле стоп Твоих лотосных.

Самоуничижительная кротость в Нём внезапно переходила в страстное желание взывать с любовью к Имени Кришны.

«О Господи, приблизь тот день, когда при воспевании Имён Твоих из глаз Моих ручьём прольются слёзы! Когда Мой голос задрожит, дыхание прервётся, и волосы поднимутся на теле!»

― Без любви человек нищ и жизнь его никчёмна. Я хочу поступить к Тебе на службу, а жалованием пусть Мне будет любовь к Тебе.

Разлука с Кришной порождала в сердце Махапрабху одновременно отчаяние, уныние, смирение и скорбь, отчего речь Его делалась беспорядочной и бессвязной.

«Говинда, о Владыка чувств Моих! С Тобой в разлуке Мне мгновенье кажется столетием. Из глаз Моих ручьём струятся слёзы. Обращается в пустыню мир».

― Мой день нескончаемо долог, миг отчаяния тянется столетья. Как тучи в пору дождей, глаза мои непрестанно проливаются слезами.

В разлуке с Говиндой все три мира обращаются в пус- тыню. Я умираю, томимый на медленном огне, но не могу расстаться с жизнью.

«Кришна испытывает Меня безразличием. Подруги советуют Мне в ответ сделаться к Нему бесчувственной», ― поверяет небесам свою печаль Радхика, и в чистом Её сердце возбуждается любовь, вздымающая одновременно волны ревности, страсти, уныния, дерзости и смирения.

Растворившись как пылинка в бескрайнем чувстве смятения, Радха обращается к приятельницам, поверяя им Свои чувства.

Вторя Шри Радхе, проникшись Её чувствами, Махапрабху шептал сдавленным голосом:

«Он волен заключить рабу Свою в объятья, волен в грязь Её втоптать. Он волен сердце Ей разбить, укрывшись прочь от любящих очей. Повеса, Сердцеед беспечный и беспутный Прожигатель жизни ― Он Мне один лишь мил. Ему Я отдана навеки».

― Я ― Кришны покорная Раба. Он ― кладезь упоительного счастья. Меня Он волен обнимать до полного соитья или, исчезнув с глаз Моих, отдать любовным сокам изъесть Мне плоть и душу. Вздыхаю Я с тоской вдали от милых глаз. Он волен поступать со Мною как захочет: Ему всецело жизнь Моя принадлежит.

Моя подруга дорогая! Наверное одно Я знаю: Кришне Я принадлежу навеки и всецело. Меня Он может окружить вниманием и лаской, может в пыль Меня втоптать пренебреженьем. Он всё равно Моим Владыкой будет навсегда.

Порой одной лишь Мне Себя во власть Он отдаёт. В минуты эти Он принадлежит всецело Мне душой и телом, охладев к возлюбленным Своим. Мне предпочтенье выказав, Меня перед подругами избрав, Он причиняет им душевные страданья.

Любовник бойкий и лукавый, хитрый Лжец, чтоб досадить Мне, Он на Моих глазах подруг Моих в объятиях ласкает. О, бездушный Он Владыка Мой. Но доли Мне иной не нужно. Я Ему навеки отдана.

Мои страдания ― пустяк! Мне нужно только, чтобы счастлив был Мой Господин. Я существую, лишь чтоб быть Ему отрадой. Коли приятна боль Ему Моя, Мне больше в жизни ничего не надо.

И если выпадет на долю Кришны страстию терзаться безответной, Я в ноги упаду к прелестнице, Его пленившей, её рабою Я навеки стану, исполню всякое её желанье, лишь бы та ответила любовью на Его любовь и только б ублажила лаской.

Сердить возлюбленных ― Его любимое занятье. Улыбкой счастья Он сияет, когда любимые бранятся на Него. Ему смешны мучения влюблённых женщин, и Он от счастия готов растаять всякий раз, когда они, поддавшись Его воле, смиряют всю гордыню перед Ним.

Зачем жить женщине, которая, сердечное томленье Кришны видя, не хочет гнев унять свой на Него? Её заботит только собственная участь, а потому Я ей проклятья шлю. Пусть гром сразит её ― кто ради собственного счастья лишь живёт! Ведь кто не дышит счастьем Кришны, тому и вовсе жить не стоит.

Сопернице Моей Я с радостью доверю Кришну, лишь бы Он её желал и лишь бы наслаждение она Ему дарила большее, чем Мне Самой под силу. Я в дом её служанкою войду, рабой её покорной стану, и счастья большего не буду Я желать.

Жена священника, разбитого проказой, стяжала славу добрую за то лишь, что себя в служение блуднице отдала, в которую влюблён был муж её любимый. За жертву и за подвиг небывалый её три главных Божества такою властью наделили, что она смогла остановить ход солнца и к жизни воротить почившего супруга.

О Кришна, жизнь Моя, Моё богатство, сердце сердца Моего! Во Мне живёт Он вечно. О Нём Мои все мысли, все мечтанья. И Я не ведаю иного счастия, чем счастье быть Ему покорною рабой и сердце радовать Его.

Мы друг для друга созданы. Мне счастье ― быть слугою. Он счастлив ― в миг соитья. Стало быть, когда Я телом отдаюсь Ему, Мы счастие Своё находим Оба. Меня возлюбленной Своей Он величает, величает Гос- пожой, но по душе Мне больше ― быть Ему рабою.

Служение Любимому — вот дом, в котором обитает счастье. Служение милей соитья с Милым. И пусть в свидетели Мне будет Лакшми Тхакурани, которая, сыскав прибежище у милого Супруга на груди, мечтает быть слугой у стоп Его, едва Его касаясь. Так богиня мира перед Мужем себя покорною Его рабою мыслит.

В той упоённой речи Гаура, став устами Шри Радхи, облёк в слова всю чистоту Её любви, непорочность и невинность. Его душевное расстройство отразилось в Его чертах и обличье. Он утратил над Собою власть, отчего душа Его умякла, а вслед за ней умякло Его тело.

Любовь, которая царит во Врадже, подобна золотым крупицам, которыми полна святая река Джамбу, ниспадающая с поднебесных гор. В любви, которая царит во Врадже, нет даже малой тени стремленья быть самому счастливым. Дабы воспеть в миру любовь, которая царит во Врадже, Господь завершил восьмым стихом Своё посланье.

Не в силах совладать с нахлынувшими чувствами, Махапрабху терял власть над Собой, речь Его обращалась в беспорядочные стихотворные обрывки.

Прежде Он изрёк Своё Восьмистишье в назидание людям, нынче же Сам с упоением внимал Собственному слову.

В человеке, который внемлет Господнему Напутственному Восьмистишью, естественно пробуждается любовная преданность Кришне, прирастающая день ото дня.

Обыкновенно Шри Чайтанья был покоен и невозмутим, как мировой океан, но временами любовная луна производила в Нём приливы чувств и вздымала волны в Его мятежном сознании.

Когда Он слушал или читал стихи Джаядевы, стихи из «_Бхагаваты_», отрывки из пьесы Рам Рая или «_Карнамриты_» Билвамангала, Он испытывал все описанные там переживания.

Упоение Кришной сопровождало Его неотступно все последние двенадцать лет Его пребывания в Нилачале в обществе дорогих Его сердцу Сварупы и Рамананды.

Тысячеустый Змей Ананта ― и тот не умеет описать упоение, что испытывал Махапрабху в часы безумия.

Мне же, обычной твари с ограниченным умом, остаётся лишь сообщать о самом событии, и то частично и для очищения собственной души.

Деяния Махапрабху и Его душевные переживания превосходят человеческий разум. Возьмись я рассказать о них подробно, моя повесть никогда бы не закончилась.

События, что Вриндаван Дас подробно описывает в его «_Чайтанья-бхагавате_», я по понятным причинам упоминаю здесь вскользь.

Но и многого из того, что он обходит вниманием, я тоже касаюсь кратко, чтобы не увеличивать повесть мою до неприличных размеров.

Жизнеописание Чайтаньи, к тому же подробное, закончить попросту невозможно, его можно только остановить. Что я и делаю, склонившись пред нашим Господом в низком поклоне.

В повести моей я в общих чертах описал жизнь и учение Шри Гауранги. Впрочем, и этого достаточно, чтобы читатель испытал сердечную склонность к нашему Господу.

Я не умею проникнуть в глубины Господних игр, но я могу описать то, что было на поверхности, на взгляд стороннего наблюдателя.

Склонившись к стопам моих читателей, Божьих людей, я завершаю мою повесть о житии и учении Шри Чайтаньи.

Как всякая птица имеет свою предельную высоту в безграничном небе, так всякая душа имеет свой предел в понимании забав Всевышнего.

Как человеку невозможно объять небо, так невозможно ему объять жизнь и деяния Махапрабху.

Я предпринял попытку живописать неописуемое, насколько позволяют мне мои возможности, ― погрузился на дозволенную мне глубину бездонного океана.

Осенённый милостью Нитьянанды Вриндаван Дас ― вот истинный Вьяса в деле жизнеописания Чайтаньи.

Он знал земной путь Махапрабху весь, от начала до конца. В его распоряжении была вся сокровищница Господних игр, но и он явил людям лишь малую пригоршню тех драгоценных самоцветов.

Я рассказываю преимущественно лишь о том, о чём умолчал Вриндаван Дас, и то весьма коротко.

Его «_Чайтанья-мангала_» представляет собой правильно выстроенную последовательность событий. Я прошу моих читателей черпать знания о Махапрабху из книги Вриндавана Даса.

Я кратко пишу Господни игры, ибо не способен на большее, но надеюсь, что Ведавьяса грядущих времён поведает об играх Господних подробнее.

В «_Чайтанья-мангале_» Вриндаван Дас утверждает, что в будущем Вьяса откроет всю истину о Чайтанье.

Игры Чайтаньи ― бескрайний океан молока с мёдом, в котором зачерпнул свой кувшин Вриндаван Дас и вволю напился благодатною влагою.

Я же пригубил несколько капель, что остались после Вриндавана Даса, и тем вполне утолил мою жажду.

Я как та крохотная птичка, что в жажде прильнёт к безбрежному морю и бойким клювом черпнёт каплю живительной влаги.

То, что досталось мне, дорогой мой читатель, и что передал я тебе, ― лишь капля в сладчайшем океане Господних игр.

Впрочем, слова «я описываю» не совсем соответствуют действительности, ибо разве способна что-либо описывать кукла, пусть и разевающая рот?

В мои лета я совсем уже дряхлый старик, сухой, немой, слепой и едва влачащий ноги. Руки мои дрожат, ум мой сбивчив, память нетверда.

Я чувствую дыхание смерти. Ноги не держат меня, и сидеть я уж почти не могу. Я даже не берусь перечислить недуги, что одолевают мою плоть.

Названного довольно, чтобы понять, что книга эта не должна была увидеть свет. Впрочем, у меня всё ещё получается выводить строчку за строчкой.

По всем законам природы я не должен был уже жить, но я продолжаю мою повесть, очевидно, лишь милостью Шри Говинды, Шри Чайтаньи, Шри Нитьянанды, Шри Адвайты, слуг Божьих ― _вайшнавов_, прекрасных моих читателей, Шри Сварупы, Шри Рупы, Шри Санатаны, моего дорогого учителя Шри Рагхунатхи Даса и Шри Дживы. Но особой милости я удостоился вот от кого:

От Божества Вриндавана ― Шри Мадана-Мохана, Кто велел мне писать мою повесть и всечасно вдохновляет меня. Впрочем, это обстоятельство должно было остаться в тайне, но я раскрыл вам его, ибо не могу умолчать этого.

Если бы я не открыл вам моей тайны, то был повинен бы во грехе неблагодарности. Прошу, любезный мой читатель, не счесть сказанное за гордыню и не гневаться на твоего покорного слугу.

Лишь молитвою и милостью моих хранителей способен я слагать строки о Чайтанье.

Теперь, дабы ещё раз насладиться сладостью Гос- подних игр, я позволю себе перечесть содержание _антья-лилы_.

Итак, в первой главе сей части моей книги повествуется о втором свидании Рупы с Махапрабху и представлении Рупой на суд Господа его двух пьес.

Там же приводится рассказ о собаке, которую привёл в Нилачалу Шивананда и которую Махапрабху вдохновил на пение Имени Кришны и тем даровал ей спасение.

Во второй главе говорится о показательном наказании Харидаса-младшего и о чудесном откровении, явленном Шивананде.

В третьей ― прославлен великий Харидас, а также приводится история о том, как Дамодара Пандит выговаривал Махапрабху.

Ещё в ней говорится о спасении всех живых тварей милостью Махапрабху, который донёс миру Имя Божье, и о том, как Харидас Тхакур своим примером показал величие Божьего Имени.

Четвёртая глава повествует о втором свидании Шри Санатаны с Махапрабху и о спасении Санатаны от самоубийства.

В той же, четвёртой, главе говорится об испытании Санатаны в знойный месяц _джйештха_ и о том, как Господь поручил ему особое задание в святой земле Вриндавана.

Пятая глава повествует о том, как Махапрабху явил милость Прадьюмне Мишре и призвал его слушать о Кришне из уст Рамананды Рая.

Там же описан случай некоего бенгальского поэта, пьесу которого отверг Сварупа Госвами, указав на истинную сущность Господнего изваяния.

В шестой главе говорится о пиршестве из рисовых лепёшек, которое устроил Рагхунатха Дас для Нитьянанды, Его спутников и местных жителей.

Там же повествуется о том, как Махапрабху поручил Рагхунатху Даса заботам Сварупы Дамодары и подарил ему камень с Говардхана и гирлянду из ракушек.

Седьмая глава повествует о том, как Махапрабху сокрушил гордыню премудрого Валлабхи Бхатты.

Восьмая ― как зловредный Рамачандра Пури упрёками принудил Махапрабху умерить потребление пищи.

Девятая живописует спасение Гопинатхи Паттаная- ки от государевой казни и то, как Махапрабху явил Свой облик обитателям всех трёх миров.

Десятая глава повествует о званых обедах, устраиваемых для Махапрабху пришлыми из Гауды преданными, и приводится перечень яств, что доставил из Гауды для Махапрабху Рагхава Пандит в мешках и кулях.

Там же, в десятой главе, рассказывается об испытании, которое Махапрабху устроил для Своего слуги Говинды, и о самозабвенном танце Господа в храме.

Одиннадцатая глава повествует об исходе Харидаса из здешнего мира и о том, как Шри Гауранга явил любовь преданной душе.

В двенадцатой главе приводятся истории о том, как Джагадананда разбил кувшин с сандаловым маслом, предназначенным для Махапрабху, и о том, как Нитья- нанда наказал Шивананду.

Тринадцатая глава повествует о хождении Джагадананды в Матхуру и обратно и о том, как Махапрабху однажды был увлечён пением девушки из храма.

Там же, в тринадцатой, говорится про свидание Рагхунатхи Бхатты с Махапрабху и о поручении ему Господом поселиться во Вриндаване.

В четырнадцатой главе описан первый случай Гос- поднего помешательства, когда телесно Он был в Нилачале, но сознание Его блуждало во Вриндаване.

В той же, четырнадцатой, главе говорится о том, как Махапрабху пал возле Львиных ворот и как распол- злись Его суставы, и о других знамениях Его душевного помешательства.

Там же упоминается случай, когда Он опрометью бросился к холму Чатака-Парвата, приняв оный за Говардхан, и как позже преданные нашли Его в состоянии умопомешательства.

В пятнадцатой главе Махапрабху сбегает из дому на берег океана в дикий сад, полагая его рощей Вриндавана.

В тот ночной час все пять чувств Господа были увлечены Кришной, и Он в отчаянии искал Сына Яшоды, скрывшегося от возлюбленных в самый разгар любовного хоровода.

В шестнадцатой главе Махапрабху являет высочайшую милость Калидасу, любителю подъедать остатки еды за _вайшнавами_.

Там же, в шестнадцатой, сын Шивананды сочиняет стихи на суд Махапрабху и привратник у Львиных ворот отводит Господа в храм к Кришне.

В этой же главе воспето величие _маха-прасада_, в ней же Махапрабху живописует медоносный нектар, сочащийся с губ Кришны.

В семнадцатой главе описан случай с Махапрабху, когда Он падает в обморок ночью возле храма посреди спящих коров и тело Его силой внутренних переживаний принимает черепашьи очертания.

В той же, семнадцатой, главе говорится о флейте Кришны и воздействии, которое её звуки производили на Махапрабху, о Его толковании стиха «_ка стрй анга те_» из «_Шри Бхагаваты_».

Там же Махапрабху впадает в состояние безумства ― бредит, одолеваемый противоречивыми чувствами, читает стихи из «_Карнамриты_» и продолжает их от лица главной Героини.

В восемнадцатой главе Махапрабху кидается в океанскую пучину и, лишившись чувств, созерцает внутренним взором забавы Кришны и Его возлюбленных пастушек.

Там же Махапрабху оглядывает трапезу Кришны на берегу Ямуны. Потом, выловленный неводом рыбака и вернувшийся во внешний мир, возвращается к Себе в отшельничью келью.

В девятнадцатой главе Он ранит Себе до крови лицо и тело, мучимый разлукой с Кришной, бредит в забытьи.

Там же, в девятнадцатой, Махапрабху, гуляя по цветущему саду, описывает запахи, что источает тело Кришны.

В двадцатой главе Господь читает Собственное Восьмистишье, сочинённое в назидание преданным, и в любовном восторге постигает смысл Собственного слова.

Махапрабху сложил благовестное Восьмистишье не единственно в назидание преданным рабам Божьим, но и для Собственного упоения.

Нынче в перечислении глав я обозначил основное их содержание для того лишь, любезный мой читатель, чтобы ты имел упорядоченное представление о моей повести.

Разумеется, в самих главах ты найдёшь больше предметов, чем упомянул я в перечне. Я предпочёл ограничиться вышесказанным для того лишь, чтобы не увеличивать объём и без того большой моей книги.

Главные Божества _гаудия-вайшнавов_ ― это Шри Радха и Шри Мадана Мохан, Шри Радха и Шри Говинда, Шри Радха и Шри Гопинатха.

Припав челом к стопам Шри Кришны Чайтаньи, Шри Нитьянанды, Шри Адвайты Ачарьи, слуг Шри Гауры, Шри Сварупы, Шри Рупы, Шри Санатаны, Шри Гуру, Шри Рагхунатхи, Шри Дживы, чьей милостью сбываются все чаяния души, я завершаю мою благую повесть и мою молитву.

Мои слова ― ученики в школе танцев, где уроки ведёт Её величество милость вышеназванных Господ.

Но теперь они плясать устали, им потребно на покой. Добрый учитель, проникшись жалостью к ученикам, более не зовёт их на подмостки, дозволив им в тишине перевести дух.

Слова мои ― бездарные ученики. Пусть, отплясав свой танец, как умели, они с душой покойной нынче удалятся за кулисы.

Я ж склонюсь к стопам читателей моих, ибо их милостью я обрёл неземную благодать.

Я омываю стопы человека, кто внемлет сладостной «_Чайтанья-чаритамрите_», и пью живую эту влагу.

Пылью с лотосных стоп моих слушателей я украшаю моё чело. Теперь, когда, любезный мой читатель, ты сполна испил нектар небесный, я полагаю, труд мой завершён.

Припав к стопам Шри Рупы, Рагхунатхи, с молитвой об их милости ко мне, я, Кришнадас, заканчиваю мою повесть под названием «_Чайтанья-чаритамрита_».

Кто с верой внемлет «_Чайтанья-чаритамрите_», кто упивается нектаром земных похождений прекрасного Господа Бога, тот стяжает высшую благодать и омывает себя от всякой скверны. Такая чистая душа подобна пьяному шмелю, что вьётся над благоуханными лотосами Господних стоп и упивается мёдом всечасно возрастающей любви.

Написанная для удовольствия Шримана Мадана- Гопала и Говиндадева, пускай сия «_Чайтанья-чаритамрита_» будет подношением моему Владыке Шри Чайтанье.

Развеянное на весь мир благоухание, что источают лотосные стопы Гиридхари, пьянит шмелей и удерживает их у медоносного источника!

Во Вриндаване в год 1537 эры _Шакабда_, в месяц _джйештха_, в пятый день убывающей луны я, Кришнадас, оканчиваю мою повесть.